Репрессированный дважды

Отмечая 30 октября День памяти жертв политических репрессий, мы должны знать, что согласно списку, который помещен в книге "Память. Горецкий район", только на нашей малой родине было репрессировано около тысячи человек.

Колхозники и рабочие, студенты и преподаватели БГСХА, учителя и врачи, бывшие революционеры – никто не был застрахован от репрессий.

В этом списке есть имя человека интересной судьбы – Григория Муравина, которого писатель Юрий Дойков сравнил с Жаном Вальжаном, героем романа Виктора Гюго "Отверженные". Он активно боролся с царизмом и пять лет просидел в самой страшной тюрьме России – Шлиссербургской крепости. А в 1938 году советская власть "отблагодарила" Григория Муравина – посадила еще на 10 лет в лагерь ГУЛага.

Воспитанник Горецкого земледельческого училища

Декабрь 1911 года. Успешно завершилась голодовка политических заключенных каторжной тюрьмы в Пскове. Изможденных подозреваемых в руководстве этой акцией построили во дворе. Их решили перевести в каторжные тюрьмы еще более сурового режима и строгой изоляции.

– Муравин Григорий Моисеевич, из мещан, 1883 года рождения, – громовым голосом объявил начальник тюрьмы, – в Шлиссельбургскую крепость.

Потянулись томительные дни ожидания перевода. Будущие тяготы и лишения не страшили революционера. У Муравина в 28 лет за спиной был уже большой опыт борьбы.

Он родился в Горках в многодетной семье Моисея Муравина. Отец мечтал, что старший сын выбьется в люди, и поэтому в 17 лет Григорий – ученик земледельческого училища.

Днем – занятия, работа на учебной ферме, а вечерами члены группы "искровцев", переросшей затем в организацию РСДРП, собирались тайком, читали подпольную литературу, сами печатали листовки и прокламации.

На всю жизнь запомнилась Григорию демонстрация протеста в Горках. Тогда, 16 января 1905 года, погибли боевые товарищи – Петр Бруцер и Фома Ерофеев.

В августе 1905 года с "волчьим билетом" – без права поступления в учебные заведения России – наш земляк уехал к родственникам в Екатеринослав.

На вечное поселение в Сибирь

Школа классовой борьбы, пройденная в Горках, не прошла даром. В октябрьские дни 1905 года Г.М.Муравин сражается на баррикадах вместе с екатеринославскими рабочими против полиции и казаков и выполняет ответственное поручение местного комитета РСДРП: участвует в организации побега товарища Артема.

Активного участника революционной борьбы полиция взяла на заметку, и он в 1906 году переезжает в Самару, где революционера избирают секретарем Самарского комитета РСДРП.

Руководствуясь указаниями ЦК не уклоняться от военной службы, а идти в казармы для пропаганды революционных идей, в сентябре 1906 года Григорий возвращается в Горки, где его и призывают.

Солдатом служил в Финляндии. В 1907 году за принадлежность к Выборгской организации РСДРП и революционную пропаганду среди солдат был арестован. В 1908 году по судебному процессу 32 солдат Выборгской крепости был приговорен к 10 годам каторжных работ с последующей ссылкой на вечное поселение в Сибирь.

Пока был суд, Муравина, как активного организатора группы РСДРП среди солдат, царские жандармы пытали одиночеством: 16 месяцев держали на гауптвахте без права выхода на прогулку и три месяца – в подземелье Выборгской крепости.

Каторгу наш земляк отбывал в Финляндии и Пскове... И вот теперь – Шлиссельбург. Об этом зловещем месте он много слышал от товарищей по революционной борьбе.

Внезапно открылось окно в двери камеры.

– Муравин, с вещами на выход, – послышалась команда дежурного жандарма.

И в жизни революционера начался новый этап борьбы и испытаний.

Здесь услышат только камни

Шлиссельбургская крепость наряду с Петропавловской занимала главное место в карательной системе царизма. “Безысходный, каторжный остров” – так называли эту тюрьму.

Полное одиночество. Прогулка – 15 минут в сутки. Ни книг, ни переписки, ни свиданий, ни физического труда. Пища – черный хлеб да каша. Надзиратели – испытанные жандармские унтер-офицеры, лишенные права покидать остров без особых надобностей.

И в эту тюрьму 26 января 1912 года привозят бывшего учащегося Горецкого земледельческого училища Григория Муравина, закованного в кандалы.

Он хорошо знал о порядках, царящих в этой крепости. Об этом ему еще в 1904 году рассказывал Сергей Сидоров, член подпольной организации РСДРП, ученик Горецкого земледельческого училища, отец которого был надзирателем в Шлиссельбургской крепости еще при народовольцах (о судьбе С.Сидорова, к сожалению, ничего не известно).

В 1967 году в Ленинграде в издательстве “Лениздат” вышла книга “На каторжном острове”. В ней помещены дневники, письма и воспоминания политкаторжан Шлиссельбургской крепости. Среди этих воспоминаний – мемуары Г.М.Муравина “Пять лет в Шлиссельбургском централе”. Раскроем их...

Григорий Моисеевич вспоминает, что начальник тюрьмы речь, полную угроз, сказанную вновь прибывшим каторжанам, закончил словами: “Здесь вам не где-либо, здесь вас услышат только камни и волны”.

В мемуарах Муравин подробно описывает, как претворялись в действительность эти угрозы, о его пребывании в одиночной камере, строгой изоляции, о той повседневной борьбе, которую вел революционер.

С особым интересом читаются страницы, рассказывающие о голодовке, к которой в первые недели заключения присоединился Муравин. В наказание Григорий Моисеевич был помещен в карцер на хлеб и воду, лишен постели и вынужден был спать на холодном каменном полу. После этого наказания, вспоминает наш земляк, не действовали ни ноги, ни руки, и его долгое время в лазарете кормили с ложки. Но в результате борьбы положение заключенных улучшилось. Им разрешили чтение книг, увеличили время для прогулок. На одной из них Муравин познакомился с Г.К.Орджоникидзе и Ф.Н.Петровым – соратниками В.И.Ленина.

В январе 1917 года закончился долгий срок пребывания Г.Муравина в крепости и его по этапу отправили в бессрочную ссылку в Сибирь. Но уже через месяц в феврале 1917 года в России произошла  буржуазно-демократическая революция. Третьего марта наш земляк вышел на свободу из Иркутской пересыльной тюрьмы.

Первый редактор “Правды Севера”

После Февральской революции бывший политкаторжанин, меньшевик-интернационалист, Григорий Муравин приезжает в Архангельск. Из архивных документов известно, что местный Совет восторженно приветствовал нашего земляка.

Во втором номере Архангельских “Известий” за 1917 год в отчете об общем собрании только что созданного Архангельского Совета рабочих и солдатских депутатов читаем: “Председатель оглашает приветствие только что прибывшему Г.М.Муравину, десять лет томившемуся на каторге и теперь амнистированному. Собрание восторженно приветствует Г.М.Муравина. По предложению А.В.Папилова постановлено включить Г.М.Муравина в состав Совета Рабочих и Солдатских Депутатов (СР и СД). Среди присутствующих собрано в пользу Муравина 112 рублей”.

На заседании исполкома от 30 марта Муравин был кооптирован в редакционную комиссию газеты “Известия Архангельского Совета рабочих и солдатских депутатов” и, начиная с четвертого номера издания, стал играть в нем ведущую роль.

Многие годы имя Муравина вообще не упоминалось в истории Архангельска и его печати, так как Григорий был меньшевиком.

Хотя подпись “ответственного редактора Г.М.Муравина” стоит во всех номерах газеты, начиная с 19 августа 1917 года (до этого издание выходило также под его редакцией, но без указания имени), первым редактором было принято считать большевика Я.Тимме. Его именем названа и улица в Аргангельске.

Кроме того, наш земляк был членом Архангельского губисполкома (секретарь его президиума), Временного губернского комитета, Военно-промышленного комитета, Архангельского комитета РСДРП (меньшевиков), губкомиссаром финансов... Но жизнь еще сделает свой крутой поворот...

Не побоялся выступить против большевиков

В сентябре 1917 года наш земляк Григорий Муравин был избран делегатом Второго Всероссийского съезда Советов, провозгласившего победу советской власти. Из Центрального государственного архива Российской Федерации нам сообщили, что в списке делегатов съезда Муравин числился за номером 44.

1 ноября Муравин вернулся в Архангельск, а 17 ноября состоялось экстренное заседание Архангельского Совета.

В своем выступлении Григорий Моисеевич говорил: "На II съезде я присоединился к фракции меньшевиков-интернационалистов. Наш лидер – товарищ Мартов. Он повторил ваши и наши требования. Вы дали нам (делегатам) вашу волю на организацию власти со всей революционной демократией, а не одной из ее частей. Большевики отказались от этой программы. Мы ушли со съезда".

В заключение добавил: "Я призываю вас голосовать против признания власти одной партии большевиков, возглавляемой Лениным и Троцким".

Однако большинством голосов (135 – за, 46 – против, 7 – воздержались) переход власти в руки большевиков был санкционирован Архангельским Советом.

Еще через день состоялись выборы председателя Архангельского Совета рабоче-крестьянских и солдатских депутатов. Было предложение избрать Муравина на этот пост.

Однако он снял свою кандидатуру и заявил: "Я десять лет отбыл каторгу, и мои руки и ноги были закованы в кандалы два года, и я был шесть раз под расстрелом. Но все это, все ужасы, мною пережитые, не вынудили меня уклониться от моих убеждений. Я с ними приехал к вам и восемь месяцев без единого часа отдыха, без устали, стоял на своем посту. Честно проводил свои убеждения в своей работе. И теперь, оставаясь в исполкоме, я вам открыто заявляю, что ни на йоту не отступлю от них. Вы предлагаете меня в председатели? Но это значит подписываться под вашими постановлениями, которые я считаю, по моим глубоким убеждениям, ведут страну и революцию к гибели. Нет, я этого не сделаю. Я от своих убеждений не откажусь. И во главе этого Совета, который стоит на такой позиции, не стану".

Комиссия М.С.Кедрова, посланная В.И.Лениным в мае 1918 года для укрепления местных органов власти, арестовала Григория Муравина, как и многих других, в том числе, более сорока членов городской Думы, действия которой были признаны после ревизии Кедрова контрреволюционными.

Правда, долго в заключении наш земляк на этот раз не был. Как сообщили нам из Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории, Муравин с сентября 1918 года по январь 1919 года учился в Социалистической академии общественных наук в Москве, затем работал заведующим орготделом Архангельского губпродкома.

В сентябре 1919 г. – январе 1925 г. Григорий Моисеевич уже занимал пост секретаря губернского отдела труда и социального обеспечения, секретаря губернского профсоюза государственных, кооперативных и торговых служащих, заведующего отделом труда в Архангельске, секретаря Вологодской конторы Северолеса города Вологды.

Известно, что в 1922 году Григорий Моисеевич опубликовал заявление о разрыве с меньшевизмом.

В 1925-1927 гг. Муравин – ревизор Московского потребительского общества. В 1927-1930 гг. – бухгалтер артели портных, активный член Общества политкаторжан и ссыльных поселенцев, г.Москва. В 1930-1938 гг. – плановик артели "Технохимик", г.Москва.

Власти не простили его прошлое

3 марта 1938 года Григорий Муравин был арестован в своей квартире в "Доме политкаторжан" в Москве. Власти не забыли его меньшевистское прошлое.

Сохранились воспоминаниях Григория Муравина "Из мрака культа личности", которые хранятся в Санкт-Петербургском филиале общества "Мемориал". Перелистаем их страницы.

Арестованным предъявлялись разные чудовищные обвинения, но больше всего в шпионаже, в организации восстаний против советской власти для восстановления капиталистического строя, в организации убийств членов Центрального комитета Коммунистической партии и членов правительства, а также в намерении убийств отдельных руководителей правительства и партии.

Вызовы на допросы следователями производились почти исключительно по вечерам. "Обработка", т.е. избиение арестованных, шла по ночам.

В тюрьме Муравину была предъявлена выписка из протокола постановления "тройки" Московского областного управления НКВД от 29 мая 1938 г.

СЛУШАЛИ: Дело Муравина Григория Моисеевича, гражданина Горок Могилевской области, еврея, рождения 1883 года, обвиняемого в антисоветской деятельности.

ПОСТАНОВИЛИ: Муравина Григория Моисеевича, гражданина г.Горок Могилевской области, еврея, рождения 1883 г., за антисоветскую деятельность приговорить к исправительному принудительному труду в концлагере на 10 лет".

20 июня 1938 года нашего земляка вместе с другими 3000 осужденными в пульмановских вагонах, как и почти ровно 20 лет назад, повезли в Сибирь. Лагеря Свободный, Хабаровск, Известковый, Тактамыгда – этапы заключенного Муравина.

От преследований – до пенсии союзного значения

В 1948 году срок заключения Муравина закончился. На вокзале в Москве его встречали жена и два сына.

Григорий Моисеевич вспоминал: "С нарочитой предосторожностью старший сын с моими вещами пошел пешком домой, а затем, немного выждав, пошли и мы втроем. Приблизились к "вдовьему подворью", так наименовали дом №37 по Б.Покровке, так как чуть ли не две трети жен политкаторжан после 1937-1938 гг. оказались вдовствующими. Жена с  сыном отделились от меня и пошли вперед, а я сам поплелся за ними, держа дистанцию.

...Мой большой и длительный опыт времени царского подполья "заметать следы" мне очень пригодился почти полвека спустя.

...При  всей нашей осмотрительности, через три дня после моего прибытия в семью, нас уведомили друзья по телефону, что представители милиции рыскают по двору, и, несмотря на то что жена моя очень серьезно заболела скарлатиной и находилась в полуобморочном состоянии, я вынужден был спешно скрыться у родственников в другом конце Москвы.

Так началась моя жизнь "на свободе" и продолжалась она в течение семи лет и восьми месяцев.

Сверх десяти лет лагерей, дополнительно, я не мог быть мужем своей жены и отцом моих детей, так как не имел права проживать там, где они проживали, я не мог находить себе работу по своей квалификации, так как никто не хотел рисковать и давать политическому преступнику работу по силам и умению моему. Даже лечиться, когда мне потребовалась срочная и весьма серьезная операция, приходилось мне с сокрытием своего имени и звания, т.е. нелегально, устраиваться в Боткинской больнице".

Известно, что в это время Г.М.Муравин жил в городах Кострома, Галич и Покров.

Только в октябре 1955 года Григорий Моисеевич был полностью реабилитирован и ему была назначена персональная пенсия союзного значения. Умер в 1969 году и похоронен на Новодевичьем кладбище.

Материал о Г.М.Муравине помещен в книге "Памяць. Горацкi раён" и в экспозиции Горецкого районного историко-этнографического музея.

Владимир Лившиц