"Когда откопали ее труп, она лежала, крепко прижав к себе своего маленького братика. Так их и похоронили вместе"

Сотни мирных жителей деревни Черневка Дрибинского района были расстреляны нацистами в октябре 1941 года. Только за то, что они были евреями.

Сегодня мы расскажем о Холокосте в Черневке.

Первое упоминание местной еврейской общины

Деревня Черневка расположена на берегу реки Бася в Дрибинском районе. Согласно данным многотомного издании "Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя" (Т. 6, кн. 2. Магілеўская вобласць. – Мн.:2009), впервые упоминается в письменных источниках с 1636 года в составе Бордиловского воеводства Могилевской экономии. Есть три версии происхождения названия. По одной – от реки Черницы, которая впадала в Басю. По второй – от слова "черны", "чернаки" – ростки лиственных деревьев. По третьей, которая бытует среди некоторых старожилов, – раньше местные жители занимались различными промыслами, и от работы у них становились черные лица.

На месте сегодняшней Черневки были Черновцы (30 волок земли), а также Чарна (22 волоки). После первого раздела Речи Посполитой в 1772 году здесь уже фиксируется название Чарница. В 1785 году населенный пункт упоминается как местечко Черневка Чауского уезда, где в 32 дворах жило 165 человек. Здесь было имение, которым владел С.Г. Зорич, фаворит Екатерины Второй. Затем оно перешло к Альшевскому, потом к Вайзбуну, после его арендовала помещица Кублицкая. В 1848 году в местечке в 42 хозяйствах жило 164 человека.

По данным книги под редакцией А.С. Дембовецкого "Опыт описания Могилевской губернии…" (Могилев:1884), в 1880 году в местечке жило 413 человек, евреев было 221 (103 мужчины и 118 женщин). Из 83 деревянных домов евреям принадлежало 44. К этому году относится первое упоминание местной еврейской общины. В 1880 году на месте деревянной церкви здесь построили каменный храм Святой Троицы, работало 2 синагоги, круподерка, корчма и 6 лавок.

По данным Первой Всероссийской переписи населения 1897 года, на месте Черневки было три населенных пункта: село, которое было центром волости, – 37 дворов (243 жителя), местечко – 51 двор (444 жителя), а также имение Л.Ф. Мицкевича – 16 жителей.

В 1909 году в местечке было 380 жителей, церковь, синагога, приемный медицинский покой, винная казенная лавка, хлебозапасный магазин. С 1910 года – церковно-приходская школа, с 1910 года – земское четырехклассное училище.

По данным книги "Список населенных мест Могилевской губернии" под редакцией Г.П. Пожарова (Могилев:1910), в имении Черневка у евреев было 68 домов, где жило 380 человек.

И Липчин, и Цейтин

В 1910 году в Черневке родился Нохим Липчин. Он окончил Ленинградский индустриальный институт. Работал инженером, старшим инженером, а потом – начальником термической лаборатории на Харьковском турбогенераторном заводе. В 1941-1950 годах трудился на Свердловском турбомоторном заводе, на заводе "Главэкскаватор". Без отрыва от производства защитил кандидатскую диссертацию и работал завкафедрой "Технологии металлов и энергетики" технического факультета Пермского университета.

C 1967 года – доктор технических наук, с 1969 – профессор. За фундаментальные исследования в термической обработке сталей удостоен премии им. Д.К. Чернова. Автор более 175 печатных работ. Умер в 2002 году.

В 1911 году в Черневке родился известный художник Григорий Цейтлин. Он окончил Одесский художественный институт в 1932 году. В 1940-1941 году посещал курсы повышения квалификации в МГХИ им. В.И. Сурикова. Ушел добровольцем на фронт, командовал противотанковой батарей и с боями прошел путь от Москвы до Берлина, был ранен.

За боевые заслуги был награжден орденом Отечественной войны ІІ степени, двумя орденами Красной Звезды и медалями. После войны работал в Москве. Специализировался на создании портретов и натюрмортов. Регулярно принимал участие во всесоюзных художественных выставках. Картины Цейтлина находятся в российской Третьяковской галерее, в художественных музеях Кемерова, Воронежа, Краснодара, в Укарине в Одессе, а также в частных собраниях в России и в других странах. Заслуженный художник России, член Союза художников СССР. Умер в 2002 году.

"Все равно силой принудили все нажитое отдать в колхоз"

В январе 1918 года в Черневке был создан волостной Совет крестьянских и солдатских депутатов. На базе бывшего имения организовали коммуну "Перамога" (29 членов). В 1922 году – товарищество по совместной обработке земли "Черневка" (более 100 членов).

С 20 августа 1924 года Черневка – центр сельского Совета Луполовского района Могилевского округа. В 1926 году в местечке было 110 домов, где жило 473 жителя, а рядом в селе Черневка было 55 домов и 300 жителей. По данным Национального архива Беларуси, в 1925-1926 годах здесь 32 еврейских семьи "единолично" занимались земледелием на своих земельных наделах. С 2 марта 1931 года Черневка – в составе Горецкого района, а затем – Чауского, потом опять Горецкого, а затем Дрибинского.

В годы коллективизации здесь было организовано 2 колхоза – "Ленінскі шлях" (52 хозяйства) и имени Чапаева (30 хозяйств), где наряду с белорусами работали евреи. В колхозе им. Чапаева, как вспоминает Ф. Моцкина, участница Великой Отечественной войны, которая родилась в 1916 году в Черневке, люди решили, что председателем будет ее отец Давид Моцкин. Она вспоминала:

"Он не сопротивлялся: все равно силой принудили все нажитое отдать в колхоз. Так и жили: днем работали на полях, вечером ходили в синагогу…

Ни одной жалобы на него, ни одного заявления о воровстве или порче имущества не поступало в высшие советские органы. А ведь уже наступили времена доносов, и "черные вороны" то и дело появлялись в соседних селах. Однажды Давида Моцкина, который дальше Могилева никуда не выезжал, вызвали в Минск. Попрощавшись на всякий случай с семьей, он отправился в неизвестность. Оказалось, что за ударный труд и хорошие показатели еврейскому колхозу едва ли не первому в Могилевской области выделили трактор" (Статья "Человек с открытым сердцем. История военной аптекарши". Газета "Берега" (Минск, февраль, 2011).

Евреи местечка Черневка работали на земле, кузнецами, продавцами, учителями. Дети учились в школе, которая после октября 1917 года была преобразована в школу 2-й ступени. С 1930 по 1933 год она именовалась школой колхозной молодежи, а с 1934 по 1936 год была преобразована в семилетку, с 1936 учебного года – в среднюю школу.

В межвоенный период количество евреев в Черневке сократилось, так как некоторая часть молодежи уехала в большие города для работы и учебы.

С началом Великой Отечественной войны жители Черневки, белорусы и евреи, были призваны в Красную Армию. По неполным данным, согласно материалам, хранящихся в Центральной Базе данных жертв музея Яд Вашем в Иерусалиме, а также списка из книги "Памяць. Дрыбінскі раён", воспоминаний земляков и свидетелей, в годы Великой Отечественной войны погибли евреи из Черневки: Ганелин М.Э., Гельфман Г.Е. (1911 г.р.), Гольник М. (1906 г.р.), Димент Ц.М. (1918 г.р.), Амнуэль А.М. (1909 г. р.), Зеликов С. А. (1897 г.р.).

Организованной эвакуации местного населения не было. Часть евреев пыталась сделать это самостоятельно, но многим пришлось вернутся, потому что дороги оказались уже перекрыты, а некоторые, помня немецких солдат по Первой мировой войне как вполне добропорядочных людей, даже не пытались бежать на восток.

Т. Прокофьева (Тромбачевая) вспоминала: "Организованной эвакуации не было. Уходили, кто как мог. Смог спастись Вуля Ноткин, его брат и сестра. Вуля после войны работал в милиции в Могилеве, его брат – врачом в Киеве. Хаим Соловьев (он жил в Коровчино) смог добраться до Москвы, стал летчиком. Мать Ханы Гориной ушла в партизанский отряд, а после войны жила в Дрибине. Я с ней встречалась и по ее рассказам знаю, что саму Хану расстреляли".

Нацисты заманили евреев в гетто хитростью

14 июля 1941 года Черневку заняли нацистские войска. Оккупация продолжалась 3 года – до 28 июня 1944 года. Гитлеровцы сразу организовали здесь полицейский участок.

Фашисты, боясь еврейского сопротивления, 28 августа 1941 года расстреляли в Черневке 56 неместных мужчин-евреев (по данным энциклопедии "Холокост на территории СССР", М.:2009).

На сайте "Мое местечко. Могилевская область. Черневка" опубликованы воспоминания С. Осиповича, подготовленные заведующей музеем истории Белорусской государственной сельскохозяйственной академии Т. Лосевой. Вот что он говорил о первых днях оккупации Черневки: "Никанор Спиридонович Мамычонок рассказал мне, как расстреливали евреев осенью 1941 года. Я записал его рассказ в тетрадь… Когда началась война, и пришли хозяйничать немцы, то многие жители, особенно евреи, покинули свое место жительства и разбежались по близлежащим лесам. Их пристанищем был лес Гебелевщины. Тут были евреи и из города Могилева, и из Шклова, и даже из Березино. Люди им оказывали помощь, а некоторые прятали от врага.

И вот через некоторое время по близлежащим от местечка Черневка деревням появились объявления немецкой комендатуры:

"Местечко Черневка – место жительства евреев. Приходите спокойно. Спокойно живите. Будьте спокойны. Регистрация у бургомистра местечка Черневка. Получайте документы, еду".

Не совсем скоро, но стали приходить и приезжать старухи с детьми, старики, мальчики, девочки. Они все брались на учет, получали бумаги и указания к какому хозяину на квартиру идти жить. А некоторых заселяли в отдельные дома, которые пустовали. Тогда казалось, началась нормальная жизнь. Никто их не сторожил, не издевался, а наоборот, оказывалась помощь, особенно пропитанием. Однако это было совсем недолго…"

Гетто было открытого типа, его не охраняли, но евреям запрещали уходить из деревни. Их заставили нашить на одежду шестиконечные звезды магендавиды. Трудоспособных бесплатно заставляли работать на бывших колхозных полях.

Малых детей живьем бросали в яму и закапывали землей

По данным энциклопедии "Холокост на территории СССР" (М.:2009), расстреляли евреев Черневки немецкие солдаты 7-ой роты 354 пехотного полка и местные полицейские. Согласно белорусским источникам, акция проходила дважды: 6 и 26 октября 1941 года.

Из воспоминаний Н.С. Мамычонка, записанных С. Осиповичем: "Осенним утром особые войска СС окружили соседние деревни, расположенные по соседству с Черневкой. Проводили обыски и облавы. Тех евреев, которых поймали, погнали в Черневку. Тем же утром полицаи Черневского гарнизона бросились по домам, где жили евреи, и приказали им быстро собираться в дорогу, взять с собой все свое богатство, т.к. в Черневке им жить тесно – им отвели более просторное место. Жители заволновались. Они верили и не верили, но быстро начали собираться. Вскоре все были собраны в одном месте. Им предложили каждому взять свои чемоданы и строиться в колонну. Каждая мать держала около себя своих детей и близких знакомых.

Прозвучала команда направо и люди растерялись, не понимая, где право, где лево. Им показали пальцами, и колонна не пошагала, а двинулась. Прогнав несколько метров, колонну остановили и бургомистр крикнул: "Положить чемоданы и торбы и пройти несколько шагов вперед!" Все так и сделали. Быстро выбрали наиболее крепких мужчин. Все видели, как их погнали к крутому рву метров за 300 и там расстреляли. Потом начали выбирать женщин. Женщин делили на разные группы: помоложе и постарше. Дети метались, плача, между двумя этими группами. Полицаи били плетками, некоторых хватали за руки и кидали в сторону. Стоял плач и крик.

Вскоре начали выбирать молоденьких девушек. Их хватали за руки и тянули в какое-нибудь помещение, чтобы там изнасиловать. Девушки изо всех сил кричали, боролись, пытаясь вырваться, но это им не удавалось. Потом изнасилованных подталкивали ко рву и расстреливали.

Расстреливали и тех, кого поймали в какой-нибудь соседней деревне, не спрашивая, кто он такой, если был хоть капельку похож на еврея. Все это продолжалось часа три. Больше 500 человек было расстреляно и сброшено с крутого склона в глубокую яму. Были там убитые, были раненые, которые со стонами и воплями умирали рядом с расстрелянными. Из всех оставили хромого и престарелого Лейбу, который сам пошел живым и бросился с крутого обрыва на убитых. Лейба просил, чтобы его застрелили, а немцы и полицаи смотрели и смеялись. Только через некоторое время, когда на землю уже стали спускаться сумерки, комендант СС приказал своему офицеру построить отделение немецких солдат и прострелять всю загруженную людьми яму. В Черневке стояла абсолютная тишина... Полицаи делили отобранные у евреев вещи".

А вот что свидетельствуют документы. Показания очевидцев расстрелов еврейского населения из материалов Государственной чрезвычайной комиссии. "Гражданин м. Черневка Дрибинского района Панков Захар Иванович показывает, что в первых числах августа 1941 года в м. Черневка немецким карательным отрядом было расстреляно около 200 человек советских граждан. Ровно через месяц опять прибыл карательный отряд, собрал женщин и детей еврейской национальности в овин, где с них была снята одежда, и группами расстреливали в овраге м. Черневка. Малых детей живьем бросали в яму и закапывали землей. В этот день было расстреляно около 600 человек и всего расстреляно в м. Черневка около 800 человек".

Из воспоминаний Т.П. Прокофьевой (Тромбачевой): "До войны я училась в Черневке. Это было еврейское местечко и еврейский колхоз. Вместе со мной в 10 классе училось 19 парней и 10 девчонок. Из них было 4 еврея: Иосиф Климент, Гриша Хасин, Эсфирь Фраерман, Хаим Соловьев. Это были очень хорошие ребята и прекрасные ученики. Мы все дружили. Моими друзьями были и более младшие школьники – девятиклассники Тристер Ида, Вуля Ноткин, брат Эсфири Фраерман и др. Первых троих моих одноклассников расстреляли фашисты в Черневке в 1941 г.

Среди учителей помню Басю (Бетю) Станиславовну, которая вела немецкий язык. Она была очень хорошей учительницей. Немецкий язык я и сейчас помню, а когда пришли фашисты, мы их свободно понимали и общаться могли. Но это не спасло саму Басю Станиславовну. Она была расстреляна, как и еще более 700 евреев местечка. Метрах в двухстах от церкви на берегу заболоченной речушки, притока Баси, был вырыт большой ров, куда и согнали всех евреев. Расстреливали и полицаи, и немцы.

Здесь в местечке жил учитель физики Г. Он был падок на спиртное. Когда пришли фашисты, его поставили старостой. Рассказывали, что к нему каждую ночь водили молодых евреек… После освобождения староста был повешен…

Из воспоминаний М.Г. Свитковой (Красновой): "До войны наша большая семья жила в поселке Васильевка, что в пяти километрах от еврейского местечка Черневка. У нас в семье было 3 сестры и 6 братьев, отец работал председателем сельсовета, ревизором. …Где-то в начале осени приехали немцы расстреливать евреев Черневки. Тогда почти все взрослое население смотрело на это. Нас, младших детей, мама не пустила, но старшие братья рассказывали, что всех евреев согнали на край местечка и заставили вырыть яму. Потом людей ставили на край и расстреливали.

Одну черноволосую кучерявую маленькую девочку, не еврейку, немцы тоже заталкивали в колонну идущих на расстрел, но вступились местные жители и ее отпустили к родителям".

(А. Литин, И. Шендерович "Черневка Дрибинского района. История местечка". Сайт проект "Голоса еврейских местечек. Могилевская область").

Из воспоминаний А.И. Шурпина: "Расстреливали сначала стариков и молодых хлопцев, а женщин и детей расстреливали осенью. Не щадили никого. Когда расстреливали женщин, было много криков, когда мужчин – было тихо. Женщин расстреливали внизу, около дома Марченко, а мужчин возле переправы. Евреи знали о расстреле за несколько дней. Евреев заводили в сараи, раздевали и потом расстреливали. В лесу на болоте жила женщина Ципа. У нее было два ребенка (детей было четверо – В.Л.). Детей расстреляли. Она воевала в партизанах, затем в армии.

После войны вернулась в Черневку в военной форме в звании старшины. Вскоре переехала в Дрибин. Еще один еврей Вуля (отца его звали Зямка) также воевал в партизанском отряде".

Некоторые спаслись сами, некоторым помогли

Во время расстрела сумел спастись Вуля (Владимир) Плоткин, мальчик 8-9 лет. Когда немцы пошли за очередной партией людей, он, раненный, выбрался из ямы и побежал прочь. Вулю спрятала семья, жившая в доме недалеко от кладбища. По воспоминаниям, спаслись также Ципа Фаерман (Файерман), Ципа Горина, жена Шлемы Лейзеровича (имя неизвестно), Моцкин.

Более десяти женщин и детей, которые сумели скрыться во время облавы, некоторое время прятались в бане, в лесу неподалеку от поселка Кищицы. Их судьба неизвестна (А. Литин, И. Шендерович "Черневка Дрибинского района. История местечка". Сайт проекта "Голоса еврейских местечек. Могилевская область").

Из воспоминаний Т.П. Прокофьевой (Тромбачевой): "…В местечке было много смешанных браков. Знаю, что смогла спасти свою дочь Давыденко Наста. Дочь звали Хана, а после крещения она приняла имя Ева".

Из воспоминаний М.Г. Свитковой (Красновой): "…Через несколько дней после расстрела мы с подружками гуляли недалеко от поселка. Там стояла большая старая баня. Оттуда вышла еврейка и позвала нас. Мы видели, что в бане пряталось много людей. Это были евреи из Черневки, которые смогли спастись во время облавы. Один маленький мальчик лет 4-5 очень сильно кашлял. Мама взяла его домой. Она положила его на теплую печь, отпаивала травами, натирала мазью, и он очень быстро выздоровел. Мы привязались к мальчику, мама хотела оставить его у нас, но старший брат сказал, что это очень опасно и грозит гибелью всей семье. Мама отвела малыша в баню. Мы с двумя подружками носили в баню яйца, молоко. Мама готовила еду и передавала с нами. Она также собирала продукты для евреев у соседок, которым доверяла. Я помню, что евреи из бани давали нам конфеты-ледяшки. Женщина из бани спросила наши имена и фамилии, записала их и обещала, что, когда война окончится, они найдут и отблагодарят нас. Мама просила не рассказывать братьям о том, куда мы ходим, а старший брат (он часто приходил из леса домой ночевать), когда узнал, что беженцы-евреи записали наши фамилии, очень сердился и говорил, что если немцы найдут записи, то нас всех расстреляют. Что стало с этими людьми, я не знаю…"

Из воспоминаний В.М. Карабановой: "В Черневке жила многодетная семья Гориных. Жену звали Ципа Горина, она была двоюродной сестрой сестер Нахман, которые приняли православие. Муж Ципы Гориной в 1939 или 1938 году погиб. Ципа работала в маленьком магазинчике, растила 5 или 6 детей. С молодой красивой и доброй женщиной дружили многие крестьянки из соседних деревень. Когда евреев загнали в гетто, женщины помогали ей, приносили еду. Перед акцией уничтожения она ушла в деревню Рудицы, чтобы достать каких-нибудь продуктов у знакомых. Она пряталась у знакомых до вечера, чтобы незаметно вернуться в гетто, когда прибежали люди из Черневки и сказали ей, что всех евреев расстреляли. Женщина потеряла сознание. Знакомые спрятали ее в погребе. Там она лежала четыре дня. Потом, когда пришла в себя, хотела пойти в Черневку, чтобы погибнуть со всеми. Но в семье, где она скрывалась, жила религиозная старуха, которая сказала: "Ты туда не пойдешь! Мы острижем тебе волосы, нарядим по-крестьянски в самотканку, лапти". Взяли на Ципу "аусвайс" и отправили в Смоленскую область, где ее никто не знал.

Через неделю в селе был бой. Ципа пришла к командиру Красной Армии, ее направили в "особый отдел". И там оказался парень-еврей из Черневки, который еще перед войной уехал в Ленинград учиться. Он сразу узнал Горину, и ее освободили. Женщина поступила в военный госпиталь, дошла до Берлина. Только в 1946 году она приехала назад, была в Черневке и пришла к нам домой.

В Дрибине оказалась еще одна еврейская семья Домешки. Их сын Наум (1923 г.р.) был на войне. Мать расстреляли. Дочку Аню 1925 или 1926 г.р., когда евреев стали расстреливать, спасли в старом Дрибине ее одноклассницы и отправили в партизаны. Командир партизанского отряда переправил ее в Башары (Мстиславский район – В.Л.) к пожилой женщине. Там она и прожила всю войну. Отец их воевал и тоже вернулся. Наум Домешко (Домешек), сапожник, женился на Ципе. Аня окончила фармацевтический институт, вышла замуж, часто приезжала в Башары и в Дрибин. У Ципы и Наума детей не было. Ципа отмечала все дни рождения своих погибших детей. Она умерла в пятидесятых годах" (Из архива Могилевской инициативы "Уроки Холокоста"). 

По данным сайта "Память народа", старший лейтенант Домешек Наум Соломонович прошел путь от Донецка до Берлина, служил в газете "Красный воин" 395 стрелковой дивизии 13 армии, был награжден Орденом Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалями "За отвагу".

Благодаря усилиям земляков, разыскали бывших жителей Черневки по всему Союзу, и собрали деньги на памятник погибшим

Из воспоминаний З.С. Зеликова: "В тот день, когда расстреляли в Черневке всех евреев, Ципа Горина ходила за продуктами в другую деревню и оставила четверых детей. Когда пришла, уже все было сделано, всех расстреляли. Она пошла к полицейскому Котову, который помогал расстреливать евреев, и сказала: "Веди, стреляй меня!"

А жена этого полицейского начала плакать: "Ципу стрелять не дам! Все, что хочешь, делай, а Ципу не дам!" Ципа ушла, перешла линию фронта, воевала до самого окончания войны, и уже потом, когда судили Котова, выступила свидетелем. Потому что ее он не расстрелял, его не отправили под расстрел, а дали 20 лет тюрьмы.

Благодаря усилиям земляков – Даниела Розина в Могилеве, Фаерманов в Ленинграде – были разысканы бывшие жители Черневки по всему Союзу. Были собраны деньги для памятника погибшим в Черневке.

Они вспоминали: "Мы поехали в самом начале 1960-х, чтобы похоронить всех и поставить памятник. …Женщин и детей расстреливали 26 октября, в месте, которое по-еврейски называлось "Рукренице", там небольшой ров и ключи били. Когда мы направились, чтобы собрать кости, то увидали, что там лежали совершенно не разложившиеся тела.

Когда мы вскрыли захоронение, то трупы стали сразу чернеть, пошел очень сильный запах. Чтобы рабочие могли работать, я купил водки, одеколона.

Председатель колхоза сбил ящики. Останки рассыпались, когда их брали, чтобы переложить в те ящики. Было это все страшно и тяжело. И всех так похоронить просто не смогли, несколько ящиков закопали, а остальных так и оставили в земле.

Памятник был поставлен в 1960 году на территории бывшего еврейского кладбища при местечке. Но власти не разрешили написать на табличке о том, что памятник поставлен погибшим евреям. Там сейчас написано "Мирному населению Черневки, трагически погибшему от рук немецких захватчиков 6-26 октября 1941 года".

Из воспоминаний Е.Е. Давыденко: "Я родилась в Черневке. Своего отца не знаю, но мама говорила, что он был евреем. Во время войны меня прятали у родственников в соседних деревнях. Возили тайно, из дома не выпускали. Очень боялись, что кто-нибудь донесет и меня убьют. Боялись полицаев, что из нашей деревни, боялись соседей…

После войны приезжали с фронта те, кто остался жив. Многие приходили к нам. Сделали перезахоронение. Мужики вывозили трупы людей на еврейское кладбище. Там потом евреи поставили памятник.

Особенно меня потряс один случай. Я хорошо помню дочку Ципы Гориной – Хану, очень красивую девушку с прекрасными длинными волосами. Когда откопали ее труп, его сразу опознали по косе, она лежала, крепко прижав к себе своего маленького братика. Так их и похоронили вместе" (Из архива Могилевской инициативы "Уроки Холокоста").

Владимир Лившиц