Уваход
Черта современности: фотографии больше храним на электронных носителях, чем на бумаге. Винтажные альбомы – тяжелые, с плотными картонными листами – в прошлом. Между тем, карточки в них привлекают не только исторической ценностью. Порой судьбы запечатленных людей – готовый сценарий для фильма. Взгляните на снимки. Офицер русской армии и сестра милосердия. Они встретились, когда в мире гремела Великая война, а империя трещала по швам. Мелодрама о хрупком счастье и сильных чувствах в эпоху больших перемен – для читателей "МогилевОнлайн".
Место под солнцем
Историю рассказала жительница Пинска Валентина Романова. Валентина Евгеньевна работает в Полесском государственном университете. Интересуется прошлым своей семьи.
– Военный на фотографии – Дмитрий Терентьевич Чибиков, дед по линии отца, – пояснила собеседница. – Из бедных крестьян, но, как говорили раньше, "выбился в люди": получил образование, работал в банке, женился на аристократке…
Подтверждая правоту своих слов, Валентина Евгеньевна демонстрирует пожелтевшие от времени документы: аттестат об окончании училища в городе Орша Могилевской губернии и служебную характеристику офицера. Гербовые печати с двуглавым орлом; буква "ять" в словах – дореволюционная орфография…
Дмитрий Терентьевич Чибиков родился в 1891 году в местечке Дрибин в многодетной семье. Мать мальчика умерла, когда он был маленьким. Отец пас помещичий скот и часто брал сына в помощники. Тем не менее, пастушонок отучился в церковно-приходской школе, после чего дядя, работавший в Орше врачом, помог устроить племянника в городское училище. Учеником Дмитрий оказался способным – в аттестате только положительные отметки. А по выходным и праздничным дням подросток пел в церковном хоре.
Получив образование, Дмитрий вернулся домой и работал конторщиком в сельхозтовариществе. А позже по протекции родственника устроился бухгалтером в Соединенный банк города Моршанск Тамбовской губернии.
Жизнь шла своим чередом, но началась Первая Мировая. И Дмитрий Чибиков записывается в армию. Ратник ополчения, пехотный унтер…
В 1915 году окончил школу младших офицеров. В одном из боев рота прапорщика Чибикова окружила и пленила австрийский батальон. Командира наградили орденом Анны 3-й степени с мечами и бантом. Это давало право на получение личного дворянства.
Неравный брак
С будущей супругой офицер познакомился, когда приехал на побывку. Моршанск в ту пору – тихий городок с обширной, преимущественно деревянной застройкой, классика русской глубинки. Несколько церквей, пара ресторанов и трактиров, гостиницы, банк, военные казармы… В старом районе – с прямыми улицами и кварталами домов-особняков – преимущественно жила городская знать и находились присутственные места.
В провинциальном городе едва ли не единственным местом, где могли собраться офицеры и их близкие, был театр. Кроме спектаклей там устраивали литературные и музыкальные вечера. На один из них пришла Софья Прозоровская.
– Софья росла в семье военного, – рассказала Валентина Романова. – Ее отец, Владимир Иванович, в звании полковника участвовал в русско-японской войне. Но тон в доме задавала супруга. Мать Софьи Лидия Владимировна, наполовину немка, была женщиной властной и строгой.
Семья Прозоровских не бедствовала. Работу по дому выполняли денщики и прислуга. Софью воспитывала няня. Девушка знала французский и немецкий, умела готовить и вышивать, писала стихи. Окончив гимназию, устроилась корректором в городскую газету. И как многие барышни того времени была настроена патриотически: в начале войны записалась на курсы сестер милосердия.
Между молодыми людьми возникла симпатия. Сероглазый прапорщик с безупречной выправкой замечательно исполнял романсы под гитару. Софья, застенчивая барышня с хорошими манерами, была начисто лишена высокомерия и жеманности. Кареглазая брюнетка с длинной косой. Открытое, приятное лицо, четко очерченные брови, тонкие губы – Дмитрий нарисовал ее портрет углем. Софья же подарила молодому человеку свою фотокарточку, написав на обороте: "Я чувствую, как страстно я тебя люблю…"
Влюбленные решили обвенчаться. Однако в семье Прозоровских известию обрадовались не все. Лидия Владимировна считала, что ее дочь достойна лучшей партии. Чувства в расчет не брала и благословления на брак не дала.
Владимир Иванович, напротив, к решению Софьи отнесся с пониманием. Человек военный, он видел в избраннике дочери подающего надежды офицера, который, ко всему, имел право стать дворянином.
И все же венчались возлюбленные тайно. Уехали в Подмосковье, где работала библиотекарем старшая сестра Софьи. Та все устроила. Лидия Владимировна была в гневе. И это имело свои последствия.
– Через некоторое время Дмитрий получил приказ отправиться к новому месту службы, – продолжила свой рассказ Валентина.
Его жена, оставшаяся в Моршанске, была беременна. Родилась девочка, которую назвали Галина. В городе ходил сыпной тиф, и Софья оказалась в больнице. А Лидия Владимировна тем временем отдала внучку в приют, где та умерла в возрасте одного месяца…
За мужем на фронт
Сто лет тому назад соотечественники искренне восхищались офицерскими женами, покинувшими родной дом, чтобы ухаживать за ранеными в госпиталях. Софья после выздоровления записалась в армию. В Моршанске ее уже ничто не держало…
После ходатайства отца Софью направили на тот участок фронта, где находился полк мужа – хирургической сестрой. Интересная деталь: в лазарете она приобрела привычку курить – в ту пору врачи всерьез считали сигареты средством, успокаивающим нервы.
Время от времени Дмитрию удавалось вырваться в тыл – навестить жену. Недолгая встреча – и новая разлука. Когда поступали раненые, Софья с тревогой просматривала списки, опасаясь найти в них фамилию мужа. Дмитрий возглавлял команду разведчиков, и риск был постоянным.
А вскоре грянул 1917-й год. Уже штабс-капитан Чибиков лояльно отнесся к Октябрьскому вооруженному восстанию. Одно время он состоял в полковом комитете, созданном из представителей офицерского и солдатского состава (комитеты наблюдали за хозяйственным управлением полка и регулировали взаимоотношения между офицерами и солдатами). Впоследствии красный командир Дмитрий Чибиков воевал на Юго-Западном фронте. Кубань и Крым, Врангель и Махно… В это время супруги уже не расставались. Софья была медсестрой в пехотной части, которой командовал муж.
Барышня-крестьянка
Отгремела гражданская война. В конце 20-х годов семья Чибиковых, где уже подрастали двое сыновей – Юрий, 1924 г.р. и Владимир, 1926 г.р., переехали в Беларусь, на родину Дмитрия Терентьевича (здесь в 1929 году появится на свет дочь Валентина, а в 1938 году – сын Евгений). Дом Чибиковых в Дрибине стоял неподалеку от еврейского кладбища. Дмитрий Терентьевич вернулся к довоенной профессии – стал работать бухгалтером в банке.
– Не знаю, по каким причинам дед с бабушкой уехали из Моршанска в Дрибин, – говорит собеседница. – Но здесь у них наступила черная полоса. Предки-дворяне – это престижно. Сейчас. А раньше такая деталь могла сильно испортить жизнь.
Работа так и не нашлась, несмотря на образование. Начальником паспортного стола бабушка была меньше месяца. Уволили без объяснений, но и так понятно: классово чуждый элемент. На одну зарплату прожить сложно, и поэтому пришлось разбить огород, завести хозяйство. Бабушке, по сути не знавшей физического труда, пришлось непросто.
Или еще пример: купили корову. А как ее доить? Дед терпеливо учил. Да и, в целом, они все делали вместе.
А судьба тем временем преподносила новые испытания. Началась "ежовщина" – период в 1930-х, характеризовавшийся массовыми репрессиями, организацию которых связывают с именем народного комиссара внутренних дел Николая Ежова. Однажды Дмитрия Терентьевича вызвали в райотдел НКВД. Поинтересовались, знает ли, кто родители жены. И предложили… оформить развод.
Дмитрий Терентьевич, понимая, к чему идет дело, писать заявление отказался.
– Односельчане вспоминали деда как человека неконфликтного, но твердого по характеру. Уважали его за рассудительность и образованность, нередко обращаясь за советом.
Софья Владимировна, узнав, почему муж ходил в райотдел, очень испугалась. Но все обошлось.
Война-разлучница
– Участник двух войн – Первой Мировой и гражданской – дед полностью прошел и Великую Отечественную. Его призвали в июне 1941-го… Бабушка рассказывала, что он взял на руки младшего из сыновей, поцеловал его и ушел в военкомат. Шагнул за порог и исчез на два с половиной года, – продолжает собеседница.
В первые дни оккупации Дрибин сгорел. Немцы вступили в бой с отступающей группой красноармейцев, кто-то дал очередь трассирующими… Большинство домов были деревянными, с соломенными крышами, и все заполыхало. Софья Владимировна с детьми успела вынести из огня лишь стопку тетрадей и икону Николая Чудотворца. Семья осталась без крова и вскоре перебралась в Еськовку, находившуюся по соседству с Дрибином.
Жизнь была тяжелой. Обитали в землянке. Забыли про хлеб. Старшие из сыновей, Юрий и Владимир, отливали ложки из обшивки сбитого самолета, и обменивали их на базаре на продукты. Софья Владимировна ходила по деревням и просила продукты. Однажды упала в голодный обморок. Очнулась уже в землянке, рядом – нетронутый мешочек с припасами. Оказалось, мимо проезжала на подводе семья из Дрибина. В женщине признали "жену бухгалтера" и оказали помощь.
Из сводок Совинформбюро Дмитрий Чибиков узнал, что осенью 1943 года Красная Армия освободила часть населенных пунктов Могилевщины. Тогда он отправил на прежний адрес письмо, которое передали в Еськовку:
"Здравствуйте, дорогие мои жена и дети! Я не знаю, есть ли кто в живых, как и вы не знаете, жив ли я. Расстались 23 июня 1941 года. Прошло больше двух лет. Тяжело вам было под гнетом дикого фашизма. Милые мои, не горюйте! Двигаюсь к вам, увидимся скоро. Сохраните адрес полевой почты…" Софья Владимировна, читая эти строки, не смогла удержать слез – чернила местами размыты…
– А потом Дмитрий Терентьевич приехал. Рабочий батальон, которым он командовал – начав войну рядовым, дед дослужился до капитана – некоторое время стоял в нескольких километрах от Еськовки. Дед появился ночью, привез продукты и папиросы для жены – она бросила курить уже после войны, тяжело переболев гриппом. Правда, сына Юрия не застал – того уже призвали в армию. А Владимира через несколько дней сам отвел в полевой военкомат. Дело в том, что бабушка схитрила: уменьшила Володе призывной возраст – по бумагам выходило 17 лет. И дед бабушку не осуждал, но поступил по совести. Братья Чибиковы воевали: один – танкист, второй – артиллерист, и остались живы… На Юрия, правда, ошибочно прислали похоронку.
Радуясь каждому новому дню…
После войны, встретив Победу в Германии, Дмитрий Чибиков стал сначала главным бухгалтером, а затем и директором большой машинно-тракторной станции в Дрибинском районе. После возглавил колхоз "Октябрь" и был председателем до выхода на пенсию в 1959 году. Семья жила в деревне Юровка.
– О войне дед не говорил, – продолжает рассказ Валентина Романова. – Награды у него были: медали, ордена… В архивах удалось выяснить некоторые подробности. В частности, орден Красной звезды Дмитрий Терентьевич получил за то, что руководил тушением пожара на железнодорожной станции, возникшего из-за бомбежки. Вагоны выводили из огня. Это произошло на станции Сухиничи Калужской области.
Дед старался жить без оглядки на тяжелое время, радуясь каждому новому дню. Вернувшись с работы, любил ходить по дому босиком, в галифе и рубашке-косоворотке навыпуск. Ужинал, читал вслух газеты…
Праздники в семье отмечали и государственные, и религиозные. Ставили пироги. Выпечка у бабушки получалась – чудо! Это благодаря ее хлопотам дом слыл хлебосольным. Рассказывали: когда дед руководил МТС, в область несколько раз приезжал с проверкой министр сельского хозяйства. Обедал у Чибиковых и удивлялся: до чего вкусно. Бабушка из обычных деревенских продуктов готовила удивительные блюда! Хотя Дмитрий Терентьевич в еде привередлив не был.
Дед ушел из жизни по болезни в возрасте 76 лет. Его кончина стала для бабушки большой потерей. Она не замкнулась в себе, смирилась с утратой. Но до последних дней вспоминала того, кто всегда был ее опорой и поддержкой.
Максим Тетерин, МогилевОнлайн
Падзяліцца
1 691
