Без срока давности. Как судили немецких карателей, совершивших преступления в Дрибинском районе

В период фашистской оккупации Дрибинский район понес настолько большие потери, что после освобождения был отнесен к числу наиболее пострадавших не только в Могилевской области, но и в республике. По территории района 9 месяцев – в 1943 – 1944 годах – проходила линия фронта. Укрепляя передний край, немцы отселяли жителей близлежащих деревень и разбирали дома для строительства блиндажей и дзотов. В целом было разрушено 29 населенных пунктов, в том числе 15 деревень полностью. В их числе Рябки, Белая, Застенки и Кищицы, сожженные во время карательной операции. О событиях, произошедших летом 1944 года в пограничье Дрибинщины и Шкловщины, mogilev.online поведала бывший педагог, заслуженный учитель.

С ее слов, отступающая немецкая часть была атакована партизанами и в отместку сожгла Кищицы, где проживали родственники собеседницы. Жителей солдаты заперли в старинной каменной церкви и также собирались сжечь, но потом передумали и угнали в тыл. Как рассказала Вера Коробанова, после войны карателей нашли в одном из лагерей для военнопленных – где-то в Казани – и судили: то ли в Могилеве, то ли в Гомеле. На процесс в качестве свидетелей вызывали жителей Кищиц и соседних деревень Шкловского района.

История заинтересовала. Со временем она обросла небезынтересными фактами и подробностями.

Судить по месту совершения преступлений

Все слышали о Нюрнбергском трибунале 1945-1946 годов, на котором были осуждены наиболее одиозные фигуры Третьего рейха: военные, политики, идеологи, замешанные в преступлениях против человечества. Между тем, показательные процессы проводились и на территории Советского Союза.

В государственном архиве Российской Федерации хранится докладная записка наркома внутренних дел СССР генерал-полковника Сергея Никифоровича Круглова на имя генерального секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Сталина, датированная 6 сентября 1947 года. Суть документа: в лагерях для военнопленных выявлены военные преступники, совершавшие злодеяния и зверства в отношении советских граждан на временно оккупированной территории СССР. "Считаем целесообразным провести открытые судебные процессы по месту совершения преступлений в городах: Севастополе, Кишиневе, Чернигове, Витебске, Бобруйске, Сталино, Полтаве, Гомеле и Новгороде".

Из этих процессов нам интересен один.

С 13 по 20 декабря клуб железнодорожников имени Ленина в Гомеле каждый день был заполнен людьми. Зал вмещал около 200 человек, еще больше стояло на улице, не обращая внимания на холод. Военный трибунал Белорусского округа под председательством полковника юстиции Сахарова судил гитлеровцев, большинство из которых были офицеры и солдаты 110-й пехотной дивизии.

Всего на скамье подсудимых сидели 16 обвиняемых: командир дивизии генерал-лейтенант Эбергард фон Куровски, офицер штаба подполковник Билинг и другие офицеры. А также несколько военнослужащих в звании пониже, в том числе ефрейтор Гейнц Гинтце. При других обстоятельствах он, вероятно, счел бы за честь находиться в одной компании с командующим. Но не сейчас…

Особые задачи 321-й роты

Одной из форм нацистской политики геноцида и "выжженной земли" на оккупированной территории Беларуси в 1941-1944 гг. было уничтожение деревень, часто вместе с населением. В 2011 году увидела свет книга "Трагедия белорусских деревень". Издание предназначено для историков, архивистов, работников музеев, но будет интересно широкому кругу читателей. Представляет собой сборник документов: спецсообщения партизанских отрядов, местных партийных и государственных органов о преступлениях, совершенных оккупантами. На одной из страниц – протокол допроса… ефрейтора Гейнца Гинтце. 321-я рота, в которой тот служил, охраняла штаб дивизии и выполняла особые задачи командования. Обратимся к протоколу допроса.

"Штабная рота 321-я дивизионной группы, в которой я служил в чине ефрейтора, имела охранное назначение, несла охрану штаба, ближнего тыла дивизии, стратегических объектов и, кроме того, выполняла особые задачи: вела борьбу с партизанами, эвакуировала мирное население и при отсутствии уничтожала объекты согласно приказам командования.

…В это время по 321-й дивизионной группе действовали приказы командования о создании опустошенной зоны в местах нашего отхода под натиском частей Красной Армии. Об уничтожении населенных пунктов, о вывозе скота, продовольствия и других материальных ценностей, то, что невозможно было вывезти, подлежало уничтожению. В приказах говорилось об эвакуации мирных граждан насильственным путем и расстрелах не подчиняющихся и саботирующих эти мероприятия германской армии, о партизанах говорилось: вести жестокую расправу, в плен не брать, а расстреливать…

В протоколе допроса обнаружились сведения, подтверждающие правоту слов бывшей учительницы Веры Коробановой:

"…В районе деревни Кищицы на обоз походного охранения дивизии напали партизаны, обстреляли его и полностью захватили обоз с солдатами, продовольствием и оружием… Командованием было установлено, что партизаны, находящиеся в лесу, имеют своих родственников в населенных пунктах в районе деревни Кищицы, которые оказывали им всяческое содействие. В связи с тем, что эти населенные пункты были  партизанскими, они были сожжены…

В деревне Кищицы населению было объявлено: в течение часа все должны быть готовы к эвакуации. После этого население насильственно было собрано на улице деревни, построено и под конвоем угнано в глубокий тыл.

После чего деревня была подожжена, я лично сжег 5 домов, факелами, изготовленными из соломы. Мне трудно привести конкретные факты, но приблизительно могу показать, что гражданского населения было угнано от 150 до 200 человек, забрано 60-70 голов крупного рогатого скота, было изъято большое количество хлеба и других сельскохозяйственных продуктов.

В деревне Кищицы было около 100 домов, она была вся подожжена, сколько домов сгорело, я сказать не могу.

В перечне доказанных эпизодов преступлений Гинтце – и расстрел мирных жителей. Цитата:

"Я лично принимал участие в проведении карательного мероприятия в деревне Белая… Эта деревня была также подожжена… Кроме этого, в деревне были обнаружены больные советские граждане, лежавшие в постели, около 20 человек, которые были расстреляны. Я лично по приказу командира взвода фельдфебеля Петерса расстрелял 3 человек".

"Я должен заявить следствию, что в то же время аналогичным путем были уничтожены другие населенные пункты в районе деревни Кищицы силами солдат других подразделений 321-й дивизионной группы 110-й пехотной дивизии".

Взгляните на фотографии. Судебный процесс над карателями освещала газета "Гомельская правда".

В городе Шклов солдаты 110-й пехотной дивизии тоже оставили кровавый след. Свидетель В. Семенков показал: немецкие каратели проводили массовые расстрелы мирных советских граждан. В находящемся рядом с райцентром селе Заречье (возле которого, к слову, еще в сентябре 1941 года немцы расстреливали в противотанковом рву евреев одного из шкловских гетто) гитлеровцы загнали всех женщин, стариков и детей в синагогу и расстреляли их. Чтобы скрыть следы преступления, они взорвали помещение.

25 лет каторжных работ

Интересный момент: всем карателям, представшим перед судом (командира дивизии Куровски судили за карательные операции на Рогачевщине и создание лагерей смерти Озаричи) была предоставлена защита. Нет повода сомневаться, что адвокаты работали формально: тяжесть улик многократно перевешивала доводы защиты. Но безусловно ходатайствовали о снисходительности и смягчении меры наказания раскаявшимся подзащитным, которые преимущественно являлись "простыми исполнителями приказов". При изучении архивных материалов – газетных репортажей с процесса – выступления защитников не встречаются в принципе; их роль словно сведена к минимуму. В то время как допросам обвиняемых отведено центральное место. Что само по себе показательно.

Что чувствовали cами адвокаты, выступая в роли защитников палачей белорусских вёсак, история умалчивает.

Какое наказание понесли военные преступники, оставившие кровавый след на территории Гомельской, Могилевской областей? Гитлеровцы, осужденные на ранних аналогичных судебных процессах в 1943 году – в Краснодаре и Харькове, в конце 1945-го-начале 1946 года – в Смоленске, Брянске, Ленинграде, Минске, Риге, Киеве были приговорены к казни через повешение. Но в декабре 1947 года веяли другие ветра. К этому времени смертная казнь на территории СССР была отменена.

Вот оцифрованная копия текста спецсообщения министра внутренних дел СССР С. Н. Круглова и Генерального прокурора СССР К. П. Горшенина И. В. Сталину, В. М. Молотову, Л. П. Берии от 10 января 1948 года об итогах судебных процессов 1947 года, есть в открытом доступе на сайте Государственного архива Российской Федерации. Трибунал приговорил всех подсудимых к длительному – 25 лет – заключению в исправительно-трудовых лагерях. Отбывать каторжные работы преступников отправили на Север, в Воркутлаг.