Пьют успокоительное и надеются на справедливость. Семья из Мстиславского района не может прийти в себя после гибели сына в армии

Большой резонанс вызвало сообщение о смерти солдата Александра Коржича в борисовских Печах. Как оказалось, это место пользуется дурной репутацией еще с советских времен. За последний месяц появилось много свидетельств о том, как обращаются с солдатами в "учебке" под Борисовом. В деревне Ходосы Мстиславского района живут супруги Валентина Аркадьевна и Дмитрий Сергеевич Старенковы, чей сын тоже погиб в армии. Солдат пробыл в указанном учебном центре четыре месяца, вернулся в свою часть и через несколько дней пропал.

Физически богатырем никогда не был

Валентина Аркадьевна с любовью вспоминает единственного сына. Говорит, что он с друзьями любил погонять на велосипеде, поплавать. Всегда помогал не только родителям, но и бабушкам и дедушкам в огороде, хотя физически богатырем никогда не был.

Несколько лет назад семья Старенковых перебралась в Ходосы из маленькой деревушки – хотелось быть поближе к цивилизации. Павел больше времени стал проводить дома, за компьютером, но не переставал быть дружелюбным и общительным парнем.

Закончив школу в 2014 году, поступил в могилевский электротехнический колледж, отучился на лифтера. Начал трудиться по специальности в областном центре. Юноша признавался родителям, что работать сложно, потому что современные лифты напичканы электроникой, а люди, особенно во время праздников, в порывах веселья любят нажимать на все кнопки подряд, что выводит технику из строя. Но, хотя и было тяжело, молодой специалист находил в работе приятные моменты.

– Один раз он мне позвонил и с восхищением рассказал, какой вид открывается на Могилев с многоэтажки в центре города, – с улыбкой вспоминает сейчас женщина.

Павел хотел продолжить учебу на следующей ступени, но поступить не получилось – конкурс был три человека на место. Родители поддерживали сына и говорили, что помогут во всех начинания, даже были готовы оплатить учебу.

На первый взгляд все было нормально

Но поступить парню все-таки не удалось, пришла повестка в армию. Родителям было жалко сына, который физически, как им казалось, не был готов к службе. Мать и отец пытались просить в военкомате об отсрочке, но им ответили, что "горячих точек" в Беларуси нет, поэтому пройти службу сможет юноша любой комплекции.

Валентина Аркадьевна надеялась, что с их мальчиком ничего не случится, и он сможет отслужить и вернуться, как сыновья их знакомых.

– В июле прошлого года мы всей семьей поехали к Павлу на присягу в часть 44540 под Жодино. Нам все понравилось, условиями службы мы остались довольны. Командиры старались ему ставить меньше нарядов, жалели, – поделилась с нами Валентина Аркадьевна.

Почти сразу после начала службы юношу отправили в Печи. Там он, кроме всего прочего, изучал приборы для связи и в разговорах с матерью и отцом говорил, как ему это нравилось и, возможно, именно в этом направлении стоит поучиться в будущем.

–  Когда я ему звонила уже в конце июля, он расстроено говорил, как ему тяжело служить. Я старалась его успокоить. И даже приехала навестить в августе. На первый взгляд все было хорошо, сын ни на что не жаловался при встрече, передавал приветы своим товарищам и родным, расспрашивал о том, что происходит в нашей жизни, – вспоминает собеседница.

В начале ноября парень вернулся из "учебки" в свою часть на окраине Жодино. По словам матери, в телефонных разговорах он был постоянно расстроенным, все время кашлял.

В тот день, когда Павел исчез со службы, юноша не ответил ни на один звонок. Мать признается, что ее преследовало дурное предчувствие с самого утра, когда она отправляла бандероль в часть. Только в девять часов вечера пришло сообщение, что Павел пропал.

После этого военные целую неделю караулили дом Старенковых и днем, и ночью. Но люди в погонах так и не объяснили родителям, как из части, где много людей и все друг у друга на виду, мог исчезнуть солдат.

"Говорят, что суицид, но мы не верим!"

Всю зиму Валентина Аркадьевна и Дмитрий Сергеевич обращались и в Министерство обороны, и в СМИ с просьбой помочь. Ездили в часть, но им не дали поговорить с солдатами. Только заместитель командира Александр Невмержицкий (его через несколько дней после пропажи Павла перевели служить в Слуцк) объяснил родителям, что служить их сыну было сложно.

Финал истории оказался трагическим. В феврале рыбаки нашли останки Павла в двух десятках километров от места службы. Причину смерти установить не смогли, и только недавно предоставили родителям копию дневника, который, якобы, вел их сын во время службы.

– Мы с мужем увидели, что почерк в этом дневнике и в рабочей тетради Паши – совершенно разный. Но следствие использует стихи о смерти, которые там были написаны, как доказательство того, что наш ребенок – самоубийца. Мы в это не верим! Наш мальчик был абсолютно нормальным, обычным парнем, и дневников никогда не вел, – говорит убитая горем женщина.

Весь год родители погибшего срочника живут на успокоительных и очень надеются, что виновные в смерти их единственного сына будут установлены и наказаны.

Валерия Пригарина