Как живут и что думают друг о друге по обе стороны российско-белорусской границы – мы узнали из первых уст

Мы решили посмотреть, как живут люди в белорусско-российском приграничье? Они находятся физически рядом, а по факту – в разных государствах. Что думают о своей жизни и о тех, кто "с той стороны"?

Уезжать нет смысла

Первым населенным пунктом с российской стороны оказалось село Октябрьское. Когда-то оно было большим, со школой, магазином и прочими сельскими атрибутами цивилизации. Теперь это, скорее, деревня, где доживают свой век старики. Тех, кого можно считать молодыми, здесь единицы – нет работы и перспектив.

Двое здешних жителей Иван и Евгений рассказали, что покидать населенный пункт не собираются – приезжему в российских городах делать нечего. Жилье ни построить, ни купить невозможно, если ты не крутой бизнесмен. Снимать тоже не вариант, как минимум ползарплаты будет забирать аренда.

Раз в неделю в Октябрьское добирается из Хиславичей почта и автолавка. Поговаривают в России и о том, чтобы ввести закон "о тунеядцах", по аналогии с белорусским "ноу-хау". Наши собеседники считают такую инициативу государства большой глупостью. Ну где человеку работать, если нет рабочих мест? Хотя, по словам мужчин, если их власть что-то подобное придумает, активного протеста не будет. Москва и Питер работой и доходами обеспечены, а единичные голоса недовольных из других регионов вряд ли будут услышаны. Страна большая и любое выступление, чтобы иметь вес, должно быть очень многочисленным.

Местные говорят, что нормальным законопослушным гражданам от введения пограничного контроля хуже не станет – предъявил документ и следуй, куда нужно. А вот негодяев и всяких аферистов, которые то и дело туда-сюда шастают, в приграничье станет гораздо меньше – в деревне спокойнее станет.

Одна корова на село

Коренная жительница Октябрьского бабка Авдотья, у которой на иждивении взрослый безработный сын, радостей вообще не видит. Она "тянет" взрослого здорового мужика, который уже много лет не может найти себе работу. Женщина тоскует по колхозу "Борец" и в нынешнем развале винит верховную власть. Говорит, что от всей этой неустроенности народ стал озлобленным и нетерпимым. К белорусам бабуля относится хорошо, говорит, что мы приветливые.

– Раньше я часто к вам ездила в Мстиславль за продуктами. А теперь цены сравнялись, у вас, говорят, даже дороже стало.

Закрытой границы между нашими странами старушка не хочет, не понимает, зачем это вообще нужно. Хотя добавляет, что "время покажет, нужна нам эта граница или нет".

Ее соседка, Ксения Павловна, единственная в селе держит корову. Женщине год остался до 80, но, 40 лет проработав дояркой в местном хозяйстве, сдаваться бабуля не собирается. Муж умер в 1977 году, с тех пор Ксения Павловна сама, без супруга поднимала детей и смотрела свое хозяйство. Сейчас бабушке помогают две взрослые дочери. Одна живет в Смоленске, а другая – в Мстиславле, так что, по их рассказам, она может сравнивать жизнь белорусов и россиян.

– Той, что в Мстиславле, теперь придется на два года позже идти на пенсию, а здоровье уже не то, чтобы работать. От этого вашего закона мы все были в шоке. А что ей делать, если уже вся жизнь прожита в Беларуси, квартира там, семья? Сюда дочка уже не поедет, будет там как-то дорабатывать, – качает головой собеседница.

Пенсия у нее 15.700 российских рублей (около 512 белорусских рублей по сегодняшнему курсу), и почти все деньги женщина отдает внучке на выплату кредита за квартиру.

Свой земельный пай в 5 га продавать Ксения Павловна не собирается – дети не разрешают. Деньги, как вода, уйдут и нету, а земля она всегда основой достатка считалась.

Мы уже собрались уходить и прощались с бабулей, когда к ней приехали гости – "мстиславские" дочка со своим сыном. Мы стали и их расспрашивать о житье-бытье. На вопрос о "тунеядстве" парень ответил, что некоторых его знакомых этот закон поставил в безвыходное положение. Семьи безработных вынуждены брать кредиты, чтобы отдать государству 360 рублей налога.

Если не лениться, с голоду не помрешь

С белорусской стороны ближайшая к границе деревня называется Каськово. Здесь, на улице Смоленской, мы зашли в дом к молодой женщине по имени Анна и попросили ее рассказать о том, как живется в сельском приграничье.

– Мы отлично живем, спокойно. Детей возит на занятия школьный автобус, работа в ОАО "Октябрь" имеется. Держим свое хозяйство – две коровы, куры. Зарплата, правда, прожиточный минимум, но мы сдаем молоко, выкручиваемся.

Про закон о "тунеядцах" Анна слышала и считает, что он необходим – заставит трудиться даже тех, кто никогда не собирался этого делать. Собеседница думает, что если все будут работать, подоходного налога высчитывать будут меньше. На вопрос о границе Анна не нашла, что ответить.

Сказала, что лично ей все равно, что будет с границей – в Россию не ездила и не собирается.

На этой же улице во дворе чистила снег подвижная старушка. Мы удивились тому, как проворно она справляется с тяжелой лопатой и подошли, познакомились. Анна Степановна рассказала, что ей 75, живет вдвоем с сыном, который за ней присматривает. Ему 51 год и он вот уже несколько лет не работает, держит хозяйство, сдает молоко и уверен, что точно не тунеядец и пресловутый закон его не коснется.

По мнению бабули, в их деревне жить можно – автолавка приезжает три раза в неделю, многие семьи держат большие хозяйства: чтобы и себе хватало, и на продажу оставалось. Женщина уверена: если не лениться, с голоду не помрешь в любой стране и при любой власти.